歌詞
Эй, послушай, твои мысли никого тут не волнуют.
Хоть пиши ты самые бесподобные, душераздирающие стихи.
Ты будешь слышать, что ты растрачиваешь свою жалкую жизнь в пустую,
Хоть тысячи кровавых ран от пера у твоей замозоленной руки.
Хоть всю душу ты вырывая из груди замазывал ночью в страницы.
Забудь о признании, всеобщей любви, тебе все равно никогда не добиться.
Эй, художник, выбрось свой заляпанный красками холст.
Все эти ценители искусства, ну максимум, подотрут им свои жопы.
И если однажды ты увидишь в утренней новостной ленте свежий пост,
Ты можешь это просто списать на свой кропотливый опыт.
Эй, композитор, забудь к чертям устаревшую нотную грамоту.
Твоим выдавленным творениям никогда не придадут особого значения.
Ты можешь смело пускать партитуру плыть корабликом на воду.
Ведь только тогда твоя музыка сможет обрести своё собственное течение.
Выбрасывайте, сжигайте дотла все то, во что однажды вложили душу.
Никто не поймёт, через что проходят современные творцы культуры.
Они будут смотреть, читать, прикасаться, фантазировать и слушать.
Плюнув в итоге в сердце, повесив вам на грудь злосчастный ярлык халтуры.
Они не поймут, насколько болезненным может быть внутреннее состояние,
И как же тяжело выставлять его каждый божий раз публично,
И насколько тернисто в этот момент изменяются шаблоны сознания,
Когда капельницей вместо пера творец расписывает бумагу о личном.
Ты посиди, мой друг.
Подумай над этим ещё совсем немного.
Готов ли ты сейчас отдать все самое сокровенное из недр на растерзание?
И будь готов, что твои труды оклеймят безвкусицей и вздором,
Не сподобившись при этом даже на самое высокомерное его созерцание.
Давай посидим, подкурим вновь потухший бычок последней сигареты,
Поговорим с тобой об искусстве и обо всех его проявлениях.
Чуть-чуть потянем время, дождёмся с тобой алого рассвета,
И поделимся душой со всем миром в наших новых творениях.
Я знаю, они сейчас не поймут. И нас не вспомнят спустя столетия.
Но наша жизнь на бумагу проливалась отнюдь не напрасно.
Наплевать, что где-то, в каких-то неизведанных людскими умами сплетениях судеб,
Мы не оставим никаких отголосков, ни чернилами, ни краской.
И пускай, пускай даже после смерти нас по достоинству не оценят.
Ведь настоящее искусство не терпит налепленной этикетки бренда.
Всё равно будут те, кто в нас искренне, всем сердцем влюбляются и верят.
Ну а мы тем временем закажем двойную порцию чернил у знакомого бармена.
По литру на тост для просящего. Стансы,
Палитра, да холст - настоящее пьянство.
То пойло искусно дурманит сознание.
Достойное искусство внушая со знанием.
Written by: Завьялов Сергей Львович
